Бзсхднст

Может быть, сообщение не совсем в тему, но речь о правах женщины, пусть конкретной женщины в конкретной ситуации.
Хочется, чтобы пост вышел в топ, т.к. не знаю, как бороться дальше. Буду благодарна за перепост.

4 месяца назад (в конце марта-начале апреля) у меня заболела мама – Патлань Ирина Владимировна. Ей 50 лет. Начались очень сильные боли в ноге. Такие, что не могла встать на ноги, любое движение и прикосновение вызывает сильную боль. Сначала лечили амбулаторно, врачи в поликлинике №4 г. Волжского Волгоградской области думали, что это остеохондроз, но лечение никакого толка не приносило. Иногда боль ее отпускала и она могла передвигаться по дому, или даже съездить на обследование (ей делали КТ поясничного отдела и УЗИ глубоких вен).

Постепенно просветы стали уменьшаться.

Стали просить зам.глав.врача поликлиники Ферстера В.В. направить на консультацию в область. Он очень не хотел ее никуда оправлять, это же значило расписаться в собственном профессиональном несоответствии.

В одну из ночей боли стали просто дикими, и я вызвала скорую, маму спустили на носилках и повезли в больницу ГКБ №1 им. Фишера. В больнице ее посмотрел невролог, потом пришел хирург, он вцепился сначала в больную ногу, мама закричала, он посмеиваясь сказал:

- Что вы кричите, женщина, я же ничего не делаю, - и вцепился в здоровую ногу.

Обе ноги схватила судорога, мама стала кричать от боли: «Помогите, помогите мне». Я стояла рядом с кушеткой и рыдала. Через 5 минут пришла не то медсестра, не то санитарка, сказала:

- Нужно потерпеть, зачем так орать, тут ведь приемный покой, все больные.

- Если бы она могла терпеть, она бы терпела, - сорвалась я.

Она быстро ретировалась и скоро пришла другая медсестра и вколола какой-то укол от судорог. Когда судороги прошли, нам сказали, что мы можем отправляться домой. Ведь она болеет уже месяц, значит это не острое состояние, а хроническое.

Через несколько дней в субботу вызвали домой дежурного терапевта. Когда она пришла, мама только могла кричать от боли: «нога, нога». Терапевт вызвала скорую и написала направление в стационар. Тут уже отмахнуться не смогли, приняли. Полежала две недели. Капали в\в баралгин с новокаином, нпвп и седативные. Вен у мамы нет, поэтому вызвали медсестру из реанимации, чтобы поставила катетер в руку. Она сказала, чтобы мы гоняли сестер, чтобы промывали и перевязывали катетер. Но их разве погоняешь?

Приду вечером после работы. Промывали катетер? Нет. Иду к ним с просьбами. Лениво отвечают, ага, дескать, промоем потом. В итоге через 4 дня начался флебит, сильная боль в руке, мама потерпела еще два дня и катетер сняли. Вены плохие, вен нет, сестры начали ее тыкать иголками, на какой-нибудь пятый-десятый раз попадали в вену.

Улучшений не было, в туалет мама ходила на утку. Я ездила утром и вечером к ней, чтобы выливать из нее, потому что санитарку дозваться было невозможно.

При общении с лечащим врачом, она недвусмысленно намекала на то, что мама прикидывается. Говорила даже:

- Вот посмотрите, у соседки какая гримаса, видно, что ей больно.

Намекала еще на проблемы с головой, назначила консультацию психиатра, но тот ничего не нашел.

В последние три дня капельниц ей покапали актовегин, на нем стало чуть лучше. Потом медсестры перестали находить у мамы вены, и ее перевели на таблетки.

Дальше лежать смысла не было, мы выписали ее домой. Через два дня боли полностью возобновились, мы наняли по объявлению медсестру, чтобы капала ей актовегин. Но скоро и он перестал помогать.

Мама продолжила горстями пить таблетки — обезболивающие, НПВП — но боли они не снимали. Пытались опять добиться консультации в области, но в поликлинике принялись опять тянуть резину: а вы еще гинеколога пройдите, а вы еще то сделайте, это сделайте. Разговаривали с замами: Кушнир Н.Г., Ферстером В.В. А мама на тот момент уже совсем слегла. Она еще могла доходить до туалета, и то не каждый день. Иногда только на утку.

Потом ночью мы опять вызвали скорую. Нога дико болела и на ней появилась какая-то шишка. В приемном покое ногу мяли, наверно, шестеро докторов — хирургов и неврологов. Намяли. Предложили вколоть кеторол и отправили домой. Я вывезла маму на коляске из приемного покоя, подвезла к машине, но она не смогла встать. Кричала от болей.

Я пошла обратно, стала вопить на посту на сестер: «Куда я такого человека должна везти, если она даже пересесть с каталки не может, кричит от боли», они мне ответили, что на них можно не кричать, а идти к администратору. Пошла, разбудила администратора (время - первый час ночи), стала с ним ругаться, что они вообще озверели, что я должна делать с мамой, и вообще, я с утра буду в Минздрав звонить. Он мне ответил: «Звоните, куда хотите. Нечего тут орать, до свиданья». Даже отказ в госпитализации написали.

Я к маме обратно вышла на улицу, стояла, не знала, что делать. Сразу за мной вышел врач-нейрохирург, посмотрел ее, сказал: «Везите обратно», - сказал сестрам на посту оформлять ее к себе. Сказал позже, что просто пожалел.

Пришла санитарка с каталкой, чтобы везти ее в отделение. Мама стала пытаться перебраться с низкой кушетки на каталку, но из-за сильной боли у нее никак не получалось. Санитарка поторапливала. Потом кто-то ее позвал помочь с другим больным.

- Ну что, довыделывалась? Не могла по-быстрому залезть, вот сиди и жди теперь, - грубо и «на ты» рявкнула она. Я возмутилась таким обращением, но она молча ушла, а отвозила маму в отделение уже другая санитарка.

Но в нейрохирургии толку тоже не было. Ей, в который раз, назначили ксефокам, мидокалм и т.д., все то, что мы уже пили или кололи четвертый месяц.

От безысходности пошла к начмеду больницы Борисовой Лидии Васильевне. Солидная такая женщина. Заверила меня, что такие больные быстро не лечатся, что у них месяцами лежат, что сейчас снимут отек в позвоночнике, а потом, через пару недель, направят к главному нейрохирургу области для консультации. Отек все никак не снимался (хотя не факт, что он был, спина-то у мамы не болела совсем). Лечащий врач в личной беседе сказал мне, что по симптоматике она — не их больная, по характеру болей больше похоже на сосудистую патологию или какую-то онкологию. Мама в какие-то дни с трудом доходила до туалета, в другие дни ходила на судно, сдвигов никаких не было, становилось только хуже, боли прогрессировали.

Поэтому я стала в очередной раз рыскать в интернете, искать что-то, что могло бы помочь маме. Нашла форум, где обсуждаются подобные болезни и создала там тему http://www.medhouse.ru/threads/16955/ . Одна из местных жительниц дала мне ссылку на тему о вирусных герпетоподобных инфекциях, которые могут вызывать такие боли. Почитала об этом побольше и решила еще раз поговорить с начмедом. Но ведь наши врачи не любят, когда на кого-то ссылаются, ставят под сомнение их авторитет. Она накричала на меня. Сказала, что если бы была инфекция — были бы высыпания. Я попыталась вежливо сказать, что прочитала в интернете, что бывают и безвысыпные формы. Она очень разозлилась и разговор свернула.

Через пару дней, 11 июля, маму после двух недель лечения, без улучшений, выписали домой, на амбулаторное лечение. Состояние у нее очень плохое. Совсем не может вставать, лежит и кричит часами от боли.

Один из докторов на форуме стал меня консультировать, расспросил про всё, посмотрел все анализы и обследования, сам угадал многие вещи о маме: что у нее скачет давление, что у нее дисциркуляторная энцефалопатия и высокий холестерин. Сделал вывод: атеросклероз нижних конечностей. Написал, что процесс атеросклероза может идти диффузно генерализовано по всей кровеносной системе. Морфологически (в виде бляшек и окклюзий) проявит себя только на терминальной стадии. Т.е. наши врачи ждут, когда начнется гангрена.

Пошла опять обивать пороги в поликлинике. Рассказала Ферстеру про возможность гангрены и попросила консультацию сосудистого хирурга. Он ответил:

- У нее никаких показаний, - немедленно отмел он мою просьбу.

- Как это никаких показаний? Холестерин давно повышен, в доплеровском исследовании в заключении стоит: Атеросклероз: увеличение комплекса интима-медиа.

- Нам всего 4 талончика в неделю дают на область к сосудистому, мы направляем только тех, у кого уже вообще последняя стадия, - он усердно пытался меня разубедить.

- А у нее боли дикие, вы гангрены дожидаетесь?

- Да у нее даже диагноза нет, - торжественно заключил он.

- Вот именно! Человек 4 месяца от боли кончается, а ему даже диагноз не поставили, не знаете даже, что лечить, одни обезболивающие назначаете!

И вот, наконец, когда она стала совсем лежачая, ей назначили консультацию в области через неделю! И мы теперь ее лежачую и кричащую должны были спустить с 5 этажа без лифта, везти два часа в Волгоград, к 8-30, там по живой очереди проходить невролога и хирурга, а в 13-40 нас примет сосудистый хирург. Спросила у Ферстера, как это будет выглядеть и есть ли там каталки для лежачих, он ответил:

- Скорее всего нет.

- А может быть вы позвоните в область, объясните ситуацию, чтобы может консультации в одно время были, как она, лежачая, должна 6 часов провести в очередях?

- Как я им туда позвоню, мне заведующая скажет, зачем вы такую тяжелую больную направляете на консультацию?

- И что нам делать?

- А вы что предлагаете? - заинтересовался Ферстер.

Не знаю, может он хотел, чтобы я денег предложила. Но я как-то не подумала в тот момент об этом. Тут уже любые деньги отдашь.

- Хотите — сами туда позвоните, - сказал он.

К выходным состояние мамы сильно ухудшилось и на консультацию ее везти сейчас я просто не представляю как.

Поэтому 19 июля стала говорить с Кушнир о том, что тут уже не консультация нужна, а нужно ее ложить в стационар, в Волгоград. В Волжском врачи не знают, что с ней делать, ее так залечат до смерти.

Она ответила мне, что они никак не могут ее направить на стационар в Волгоград, не имеют права, даже если выпишут направление — маму не положат и т. п. отговорки.

Позвонила в минздрав на горячую линию по г. Волжскому.

Раньше звонила уже, там говорили, что телефонный разговор записывается в целях улучшения качества услуг. Разговаривали всегда очень вежливо.

А в этот раз было по-другому. Никакого сообщения о записи разговора не прозвучало. Женщина разговаривала со мной очень грубо:

- Все должны решать в поликлинике, они имеют право направлять в стационар в область.

- В поликлинике ничего не решают, что нам делать?

- Ну что вы мне предлагаете?

- Не знаю.

- Я ничего сделать не могу и повлиять на поликлинику никак не могу.

- А зачем тогда вы нужны вообще? - поинтересовалась я.

- А вы как думаете?

- Я думала, проблемы какие-то помогать решать.

Мы еще какое-то время поприпирались, потом она сказала:

- Хорошо, я позвоню в поликлинику, они создадут врачебную комиссию, в понедельник с утра приходите к глав.врачу Валентине Валентиновне и решайте вопрос.

На выходных был ад. Мама начала кричать в ночь на субботу, в час ночи. Закончила только к 9 вечера. Почти сутки. Перед этим не спала четверо суток от боли и проявления дисциркуляторной энцефалопатии: когда начинает засыпать — как будто проваливается в яму, сразу дрема уходит. Вызывали три раза скорую, а что они могут? В третий раз попросили димедрол, еле уговорили, но мама после этого вроде начала задремывать. Все это время пьет очень много таблеток, мало ест и пьет, потому что если есть и пить, то надо в туалет идти. А у нее при малейшем движении резко усиливаются боли.

Пошла с утра к глав. врачу. Она меня не приняла, перекинула опять к Кушнир.

Та опять завела песню, что поликлиника ничего не может сделать. Я рассказала, что в минздраве мне сказали, что они все могут.

- Я не знаю, что вам там в Минздраве сказали, но мы вас не можем направить в стационар в область, у нас свои приказы тут.

Каменная стена и замкнутый круг.

Стала просить нормально обезболивание. Сейчас ей выписали трамадол, но толку от него нет. Пока никаких сдвигов.

Пришла домой, стала звонить в минздрав. На горячей линии меня отфутболили, они ничего не могут. Тогда стала звонить в приемную минздрава. Переправили на Ягодкина А.В. Рассказала ему о ситуации, сказал, что даст указания по нашей ситуации.

Мама стала кричать от боли так, что, наверно, слышали все соседи и люди на улице. Кричала: помоги мне, зарежь меня и т. п. Совсем не знала, что делать.

Я опять вызвала скорую. Приехали. Мама просила: не трогайте ногу, пожалуйста, не трогайте. Докторша ногу раскрыла, якобы посмотреть, и принялась за нее хвататься. Мама взвыла нечеловечески, докторша стала ей говорить: Что вы кричите, успокойтесь. А она от боли кончается. В итоге они ей даже какой-нибудь кеторол или ортофен не укололи, похватали свои манатки и убежали. Вот такая у нас скорая помощь. У человека агония от боли, а они встали и ушли. Орет тут, видите ли. А должна петь и плясать, наверно.

Из поликлиники пришла делегация: невролог, хирург и терапевт. (Уж не знаю, с области спустили, или сами придумали).

Помяли ногу, послушали вопли, хирург сказала, что пульс на ноге хороший, помяли живот, терапевт смерила давление и послушала фонендоскопом. Невролог потыкал ногу иголкой, погыгыкал. Собрались и на выход. Я спрашиваю:

- И какой результат?

- Приходите завтра с утра.

- К кому? Куда?

Не отвечают, спускаются по лестнице.

- Так куда приходить-то? - кричу им в след.

- К хирургу, - отвечает невролог.

- А чо ко мне-то? - спрашивает хирург.

- А я завтра во вторую смену работаю.

Пойду, а что делать?

Но у меня ощущение, что они это сделали просто для галочки. дескать, и терапевт у нее регулярно бывает, и вот даже консилиум отправили к ней. Ну так, чтобы если что - задницу прикрыть. Не верю, что будет какой-то результат.

Звонила в Москву в минздрав:

Телефон для обращения граждан: (495) 627-29-93 — тут какая-то заспанная дива лениво сказала, что я могу написать им письмо, и они непременно ответят в течение месяца.

Многоканальный телефон Министерства: (495) 627-24-00 - здесь сказали, чтобы я обращалась в областной минздрав, для этого они и нужны.

Полный безвыходняк. Везде отказ, врачи только кабинетным футболом занимаются, минздрав вообще непонятно зачем деньги налогоплательщиков прожирает, на скорой говорят: а зачем вы нас вызываете? Что мы можем сделать? Решайте в поликлинике.

Я сейчас сижу и пишу, а мама лежит и орет. А я сделать ничего не могу. Если только зарезать действительно. Или ей таблеток наглотаться.

Куда еще можно обратиться? Как на них воздействовать?