
Да, иногда нам приходится сообщать плохие новости. Да, иногда мы переживаем за пациентов. Но про врача поликлиники вряд ли снимут душещипательный сериал. Даже на короткометражный фильм трагизма в этой работе не наберется.
********
Но вот в кабинет входит пациент со слезами на глазах. И с неподдельно трагической интонацией, в ответ на вопрос врача, что его беспокоит, вопрошает:
- Доктор, я буду жить?
Наверное, этот вопрос, обращенный к онкологу, вызовет в душе врача неприятный холодок нехорошего предчувствия.
Но циничные неврологи знают: если вопрос с трагической интонацией обращен к ним, можно доставать попкорн. Потому что сейчас начнется увлекательное представление.
**********
Как всегда, ничто не предвещало необычного случая. Ко мне заглянула терапевт, рассказала про молодого мужчину, который впервые в жизни испытал боль в нижней части спины. Решив не медлить с выяснением причин этой боли и не удовлетворившись вполне логичным объяснением терапевта, что боль возникла после таскания тяжелых ящиков, пациент поспешил на МРТ пояснично-крестцового отдела.
На этом исследовании у мужчины были обнаружены несколько протрузий. Это минимальные изменения межпозвонковых дисков, которые обычно не являются причиной боли и хоть сколько-нибудь значимого ухудшения самочувствия.
Но пациент так не считал.
Он, утирая суровые мужские слезы, которые лились щедрым потоком, горячо убеждал терапевта, что его необходимо положить в больницу. Не менее чем на два месяца! Я готов, доктор, говорил пациент. Чего не сделаешь ради собственного здоровья, когда мужика в расцвете сил подкосила страшная болезнь остеохондроз.
Терапевт, привыкшая к чуть менее напряженной эмоциональной обстановке в своем кабинете - все-таки гипертоники и астматики редко дают такую драму в амбулаторных условиях, - убедительно попросила мужчину обратиться к неврологу. Аргументируя это тем, что такой сложный случай и две страшных протрузии однозначно требуют мнения специалиста по нервным болезням.
Когда терапевт рассказывала мне эту историю, мы, конечно, посмеялись, но почти не удивились. Неспроста в социальных сетях постоянно мелькает забавный стишок про мужчину на смертном одре с опасной температурой 37,2.
Как бы ни учили нас мужчины-преподаватели, что у женщин генетически обусловленный сниженный болевой порог и мужики в среднем легче переносят боль, практика указывает на полностью противоположную картину.
Именно мужчины чаще всего приходят с жалобами вроде "у меня вдруг на две секунды онемела фаланга большого пальца и это меня так насторожило, доктор" или "я сегодня не смог заснуть, потому что сначала играл в компьютерную игру, а потом посмотрел сериал". Женщины нередко приходят с гемоглобином ниже плинтуса, когда онкологи только разводят руками, или дефицитом неврологической симптоматики, с которым сразу можно давать 2 группу инвалидности.
Поэтому я примерно понимала, чего ожидать, когда пациент наконец открыл дверь моего кабинета и прямо с порога спросил трагическим голосом:
- Доктор, скажите, я буду жить?
В глазах у него стояли слезы, удерживаемые невероятным усилием.
Я со всей возможной серьезностью объяснила, что прогноз для его здоровья и жизни благоприятный. Рассказала про боль, связанную со спазмом мышц. Объяснила, как будем снимать обострение. Описала, что лечебная физкультура поможет избегать подобных страшных симптомов, которые заставляют дюжего мужика превращаться в беспомощное испуганное существо. Назначила все возможные анализы, помня о том, что даже у таких пациентов могут найтись всякие клинические неожиданности. Закончила свой монолог и пожелала всего хорошего.
Выражение глубокой печали на лице пациента сменилось праведным негодованием.
- Доктор, а больничный?! Мне нечего делать на работе! Я настроен болеть не меньше 3 недель. И это самый минимальный срок!
После приема я вышла в холл здания администрации. Там стоял мой пациент с рассеянным склерозом - молодой мужчина, которого бросила жена, когда узнала о его диагнозе. Он улыбался, шутил с коллегами и радовался жизни. Его гедонизм отнюдь не являлся результатом сниженной критики к своему состоянию, что нередко бывает при рассеянном склерозе. Он регулярно ходит к врачу и аккуратно выполняет все назначения. Но больничный предпочитает брать только тогда, когда начинается обострение и приходится ложиться в стационар.
А мы с терапевтом делаем ставки, как скоро наш пациент-плакун самостоятельно соберет документы и будет добиваться инвалидности.